Один день во вселенной Fallout. "Эйб"

Давно хотел написать что-нибудь по Fallout, а тут предоставилась возможность. Да ещё и конкурс похоже. Итак, "Эйб" - короткий рассказ о жителе Пустоши, стиль оставляет желать лучшего, но всё же...

Лучи утреннего солнца пробивались сквозь обшарпанные неровные доски небольшого сарая. В углу - куча рваного тряпья, на ней - человек лет сорока, морщится от света. Потертая бежевая кожаная куртка, выцветшие джинсы, старые кросовки явно на несколько размеров больше чем хотелось бы владельцу. На лице - многодневная щетина, грязь, лишь белый цвет кожи вокруг глаз - след от сварочных очков, что лежат рядом на полу - позволяет правильно судить о его расе. Прислушавшись к утренней тишине и потянувшись, Эйб тяжело поднялся. Поправил нож, воткнутый за пояс, накинул на плечи довоенный рюкзак, одел нелепые черные очки, в которых люди до войны занимались сваркой. Достал из кармана куртки фотографию и, посмотрев на неё, быстро спрятал обратно. Потянул на себя тут же жалобно скрипнувшую дверь, с потолка опустилось облачко пыли.

Оставив позади одинокий сарай, Эйб продолжил путь по пустыне. Неспеша, но выдерживая темп, он привычно шагал всё в одном направлении. Истрескавшаяся высохшая земля крошилась под ногами, радиоактивные осадки не пожалели ничего живого. Так прощел час или два, а может и больше - солнце поднялось высоко и припекало голову. На горизонте показались две высокие фигуры, они шли в том же направлении, вскоре Эйб смог их разглядеть - метров трех ростом, серая кожа, уродливые лица. Один замотан в какие-то огромные грязные тряпки, через плечо перевешена туша какого-то большого животного, грудь другого закрыта капотом автомобиля, закрепленным тяжелой проволкой. В руке у каждого - по доске со вбитыми в неё громадными ржавыми гвоздями. Один из них заметил Эйба - мужчина не прятался:

- "Эй!" - послышался громкий рык, супермутанты остановились.

Эйб молча не сбавляя шага и не поварачивая головы поднял руки - показались изрезанные в кровь ладони, язвы и шрамы похоже никогда не заживут.

- "Эй!" - ещё раз окликнул Эйба замотанный в тряпки мутант, - "Эй, ты кто?"

- "Эйб." - коротко ответил Эйб. Голос оказался сухим и хриплым.

- "Эй! Стой. Ты на запад?" - мутант опустил доску.

- "Да." - Эйб поравлнялся с супермутантами.

- "Идем с нами, тут недалеко, а Гарри всё равно всю дорогу молчит." - мутант кивнул в сторону сородича в импровизированной броне, затем добавил - "А я Ленни."

Встреченные мутанты возвращались с охоты - Ленни не умолкая рассказывал - об охоте, об этих краях, о тяжелой жизни, Эйб лишь утвердительно кивал.

Эйб достал что-то из куртки, судя по всему ту фотографию, помял в руках, посмотрел, и, спрятав обратно, обратился к Ленни:

- "А есть у вас в городе дом из старых железок, на отшибе?"

- "Хм, Гарри, есть у нас такой? - на вопрос сородича Гарри пожал могучими плечами, - Город-то большой, может и есть, - после долгой паузы, - А зачем тебе?"

- "Неважно." - Эйб ускорил шаг, поднимая облака пыли.

К вечеру супермутанты и Эйб добрались до небольшого города. Распрощавшись, Ленни и Гарри отправились по своим делам, а Эйб распрашивал встреченных людей, гулей и мутантов о доме на отшибе. Не сразу, но кажется удача ему улыбнулась:

- "Не знаете где дом из старых железок, на отшибе?" - Эйб повторил вопрос подойдя к очередному жителю.

- "На отшибе говоришь? Из железок? Чего бы не знать, знаю. Крышки-то есть?" - молодая девушка, вся в грязи, подмигнув подошла к Эйбу. Он кивнул, - Ну тогда пошли."

Юная проводница повела Эйба в город, плутая грязными и темными переулками. В одном из переулков она остановилась:

- "Почти пришли, давай крышки. - Эйб вопросительно посмотрел на девушку, - Давай, дальше я без крышек не поведу."

Эйб, вздохнув, начал доставать из-за спины рюкзак, как вдруг - удар чем-то тяжелым по голове, всё померкло... Женский смех... Удар... Нагретая земля, пыль...

Очнулся он когда было уже темно. Под лицом грязь - пыль смешалась с лужей его крови, возле лица скомканная фотография - видимо никому не понадобилась. Эйб из последних сил протянул руку и зажал в кулаке клочок жесткой бумаги. С трудом встав, Эйб босиком, шатаясь вышел из переулка. Долго обходил город, пока не нашел старую лачугу, сколоченную изо ржавых железных листов. Дверь открыта настежь, внутри только пыль и ничего больше. Эйб вышел, снял очки. Обошел хижину, сзади - небольшой холмик в земле. Сев на землю, и положив на холмик скомканную фотографию, Эйб закрыл лицо руками, вздрагивая всем телом...