Тёмная вода. Один день в Aquanox

Всё что Виктор увидел, когда открыл глаза – была кромешная тьма. Прежде чем он понял, что не ослеп, успел изрядно перепугаться и сорвал от страха с лица потухшие визоры. «Из огня да в полымя» – вздохнул он, оглядевшись. Тесная кабина его субмарины, «Милашки Сью», была погружена во мрак. Лампы приборной панели, мониторы с десятком показателей и стройные ряды кнопок больше не освещали крохотное пространство батискафа. Темнота была практически полной, густой, окутывающей, а ещё непривычной, а потому пугающей. Единственным слабым источником света оставалось овальное отверстие иллюминатора, через которое внутрь субмарины проникали его жалкие крохи.

Когда Виктор взглянул на стекло, его дыхание сбилось от испуга, на нем был виден след от выстрела – белёсое пятно, во все стороны от которого, словно лучи, расходились длинные трещины. «Чудом не лопнуло!» – выдохнул Вик. Он осторожно вытянул руку, хотел дотронуться до опасной паутины трещин, сотканной на стекле пулей краулера, да так и не решился – побоялся искушать судьбу.

Виктор висел на нейрорефлектарах – проводники не успели отстегнуться, после того как Сью вышла из строя. Он подался вперёд, пытаясь выдернуть провода, но те не поддавались – погибшая машина мёртвой хваткой вцепилась в плоть пилота, не желая отпускать его.

Через треснувшее стекло Вик взглянул наружу, в темноту Аквы. Без визоров он видел её так давно, что почти забыл, как она выглядит на самом деле. Очки слишком сильно искажали тёмную воду – делали светлее, смешивая цвета, окрашивали в различные оттенки зеленого. Истинная Аква – тёмно-синяя, почти чёрная, с лёгкими бликами света, чудом пробивающимися на глубину – предстала перед Виком во всей красе. Идиллию мрака нарушал только аварийный фонарь, расположенный на покатом носу субмарины, тусклым желтым лучом разрезающий темноту, но рассеивающийся в мутной воде в нескольких метрах от корабля. Сью, накренившись на левый бок, безвольно поддавшись течению, медленно и послушно плыла в никуда.

Вик нащупал ручку аварийного управления. Небольшой монитор заморгал оповещением – цифры отражающие проценты повреждений ничего доброго не сулили. «Переключится из режима обеспечения жизнедеятельности в активный режим?» - спросила машина. На панели предстал выбор между синим «Да» и красным «Нет». Вик осторожно нажал «Да». Экран осветился новым предупреждением – «Сильные повреждения, отключение режима аварийного обеспечения смертельно опасно для вашей жизни. Переключиться в активный режим?». Виктор разочаровано выбрал «Нет». Экран погас, пилота вновь обступила темнота.

«У меня осталась ещё пара часов. – смекал Вик. – Пара часов на бессмысленные надежды о спасении. Затем последует смерть, долгая и мучительная». Он расстроено покосился на стекло, блистающее изгибами трещин, уже не считая, что ему повезло.

«Сью» со скрипом скользнула по полозьям, грузно плюхнулась в воду, утонула практически мгновенно. Ангар исчез за воротами, сомкнувшимися за спиной, впереди распахнулись новые створки. Поток воды подхватил «Сью», протащил по кишке шлюза, обрамлённой линиями направляющих огней, выплюнул в открытую воду.

Вода вокруг доков кишела жизнью: не торопясь мотали кранами-головами погрузчики; по дну, поднимая вверх клубы взвеси из ила и грязи, метались шустрые багги; по известным лишь им делам стройными вереницами уползали вдаль толстяки-транспортники. Радар развернулся перед пилотом объёмной панорамой окружающего мира на несколько сотен метров. Он считал движущиеся объекты, определил их вектора движения и скорость, пометил зеленым маркером как «условно дружественные», запросил координаты точки назначения, получив её, мгновенно определил наиболее подходящий маршрут, отметил его на карте и замер, в ожидании изменений.

– Короткий путь? Не сегодня! – Вик давно не выходил в море и успел соскучиться по здешним панорамам.

В пику навигатору он направил «Сью» не вперед, по пунктиру красных огней, а вниз, в технические тоннели, пройти через которые смогла бы далеко не каждая субмарина – маленькая и верткая «Сью» подходила для подобных прогулок. После десяти минут лавирования в узких лабиринтах, меж змеистых переплетений труб и проводов, Виктор резко подал вверх, вынырнув чуть к западу от мегаполиса. Потраченные усилия окупились с лихвой – перед ним открылась потрясающая панорама подводного города гиганта.

Атакама-сити – оплот человечества, загнанного на дно мирового океана: царство металла и пластика, стекла и железобетона; вотчина правильных форм – прямоугольников и квадратов, тысяч и тысяч прямых углов; братство зданий выстроенных в правильные ряды – больших, гигантских и много больше, чем просто гигантских. Короба-высотки, покрытые жирным слоем тины, возвышались и ширились в кажущейся тесноте, блистали нескладным роем тысяч окон-светлячков – красных, желтых и синих. Между высотками зияли чёрные дыры пустот. Туннели из стеклопластика, вьющиеся меж зданий, несли в себе пассажирские капсулы.

Когда Виктор прибыл, погрузчик уже заканчивал работу – крепил к транспортнику последний контейнер.

–Вот их загрузили! Они плыть-то смогут? – ожил приёмник, заговорив знакомым и родным ехидным голосом старины Гектора.

–Поплывут, но тащиться будут как парализованные черепахи. Полдня зазря потеряем. – ещё один знакомый голос, властный и низкий, принадлежал Руперту – бессменному начальнику наших экспедиций.

–Полдня ползти за этими толстяками? – скрипнул из приёмника хриплый женский голос Аширы. –Пропадёт отличный вечер.

–Очередной вечер, в который ты смогла бы напиться до беспамятства? Брось, Ашира, ты пила вчера, напьёшься завтра. Сегодняшний вечер трезвости станет для тебя особым! – рассмеялся Гектор.

–Как бы не так, красавчик. Я прихватила с собой фляжку, и она полнёхонька! – отшутилась в ответ Ашира.

–Выкидыш каракатицы! – рыкнул Руперт. –Контролируй себя, Ашира! Мне нужно чтобы ты могла сегодня стрелять.

Капитан никогда не понимал шуток, принимая любой подкол за чистую монету.

–И чтобы твоей целью не стал кто-то из нас! – продолжал накручивать командира Гектор.

–Я буду молиться Воде, чтобы стрелять нам сегодня не пришлось! – в разговор вмешался Харпер, голос которого был таким спокойным и тихим, что его можно было спутать с помехами.

–А я хочу пострелять! Хочу прибить пару–тройку пиратов! – юный, почти детский голос Яна, выплеснулся из приёмника высокими тонами, заставив улыбнуться.

–Мальчишке не терпится похвастаться перед мамочкой военными трофеями! – уколол его Гектор.

Тот что-то ляпнул в ответ, Ашира вмешалась, нарвалась на грубость, Руп психанул, заорал как ошпаренный. Харпер пытался всех успокоить – тщетно, ему тоже досталось вдоволь оскорблений и насмешек.

«Эта группа ничто без Хойта, – вздохнул Вик. – Его нет только месяц, а коллектив вскоре просто развалится. Будь Хойт здесь – уладил бы всё в один миг. Поставил бы Яна на место, осадил бы Гека, успокоил Рупа. Но теперь его нет – триклятые краулеры!»

Ещё минут пять приемник полевал отборной руганью Рупа, Появления Виктора никто толком и не заметил.

Дорога до пункта назначения заняла почти целый день, но обратный путь казался ещё дольше. Шли молча, только Руперт порой отдавал приказы. Вперед он отправил Яна на его «Варге». Аша была отослана на дальнее патрулирование, её «Пиявка» – самый проворный корабль, что когда-либо видел Виктор, в руках самой пьющей женщины Аквы. Сам Виктор шел слева, а Харпер справа. «Рок» Харпера – угловатая субмарина, злобно ухмыляющаяся зубатой акульей пастью, щетинящаяся шипами-плавниками. Руп, на своём огромном «Нептуне», шел в центре. Гек был отослан на зада, на его «Марго», старую, почти древнюю субмарину, Виктору было больно смотреть.

– Когда ты подчинишь «Хохота», старина? – решил нарушить молчание Виктор.

– Не знаю. – вздохнул Гек, – Выжгли его эти твари подчистую. Вся электроника погорела!

– Тогда нам всем прилично досталось. – скрипнула Ашира.

– А Хойту – больше каждого из нас. – тихо сказал Гек.

В эфире вновь повисло тяжелое молчание. Месяц прошел, но общая рана всё ещё кровоточила. Смерть Хойта ударила по каждому, группа скорбела и злобилась. Люди почти не разговаривали друг с другом, а редкие разговоры заканчивались руганью.

– Мы все рано или поздно сольёмся с Аквой. – прошептал Харп. – Плач об усопших – пустая трата воды.

– Брось, Харп! – грустно рассмеялся Гек, – Ты молишься Воде об успокоении Хойта десяток раз на дню.

– Мои молитвы не имеют отношения к скорби. – прошептал Харп. – Они результат моей веры.

Виктор ему не поверил, но зацепился за возможность сменить тему разговора, боясь, что всё вновь обернётся склокой:

– Ты веришь всё более неистово. Я ещё помню тебя совсем другим. Помню грозу Аквы – Акулу Харпа. Помню те времена, когда, только завидев тебя на горизонте, наёмники и пираты в страхе разбегались по сторонам. Когда торговцы платили тысячи кредитов только за то, что ты разрешал им распускать слухи, будто защищаешь их погрузчики.

– Это было давно. – прошептал Харп. – В те времена вода вокруг меня была мутной, и мысли мои, подобно той воде, изобиловали грязью и илом. Тогда я дарил Воде людские жизни с неразумной легкостью. Я растворил в ней слишком многих, и все они ждут теперь, когда кто-нибудь растворит меня.

– Обычные грешники тихо молятся на коленках, лоб в кровь в молитве разбивают настоящие мясники… – злобно хрипнул Руп, перебивая проповедь.

– Чёртовы сектанты! – подхватил Ян, – Ненавижу всю эту болтовню о Воде!

– Все мы состоим из Воды, – завелся Харп, – А та малая частица пепла, что подмешана в наши тела, бездушна и безлика!

– Этот фанатик меня бесит! – продолжал насмехаться Ян. – Как можно слушать эти бредни? Как можно нести эту чушь?

– Заткнись, кретин! – закричал, не выдержав пустых пересудов Руперт.

Выдержав паузу, в разговор вмешался Гек:

– Кого из этих двух джентльменов ты имел в виду, капитан?

Ответа не нужно было ждать даже секунду.

– Молокососа! Хотя, чёрт с ним, обоих! Дерьмо медузы! Один талдычит святое писание, а второй несёт несусветную ересь!

– Помолись как-нибудь, старина. Тебе это нужно – я вижу. – спокойно ответил ему Харп.

– У наёмника один бог – кредиты. – рыкнул Руп. – Ему я и молюсь. Чем больше кредитов – тем круче пушка, а чем круче пушка – тем крепче вера.

– А как же краулеры, Харп? – сипнула Ашира. – Каннибалы тоже сольются с Аквой? Они тоже станут частью Воды?

– Конечно, – бесстрастно прошептал он, будто не чувствуя в вопросе подвоха. – Для Воды мы все равны: наёмники и краулеры, мужчины и женщины. Вода принимает нас такими, какими мы являемся к ней. Вода к воде.

– Тогда я плевала в твою воду! – злобно рассмеялась Аша.

– А как на счёт того, чтобы сделать частью Аквы пару-тройку краулеров прямо сейчас? –заговорил Ян. – Я перекинулся парой слов с одним из охранников станции, он уверял, что в руинах к северу, животные свили себе гнездо!

– Сопляк дело говорит! – хрипнула Аша. – Вот что нам необходимо – отмщение!

– Согласен. – поддержал их Гектор. – Харп, ты с нами? Вода к воде, кровь за кровь?

–Я пойду с вами, брат, ты же знаешь. – впервые за долгое время шепот Харпера принял тот, прежний, угрожающий оттенок.

– Малодушная алкоголичка, безмозглый сопляк и религиозный фанатик-фаталист… – нервно захрипел Руперт. – Ты идёшь с ними, Вик?

В этом есть смысл, решил Виктор, месть не вернёт Хойта, но может спасти группу.

– Должен же кто-то за ними присмотреть. – он будто оправдывался перед капитаном.

– Ха! С ними ещё мамочка-наседка! Хороша шайка! Организованная группировка дебилов! – Руп уже не злился – он был взбешен. – Не стану вас отговаривать. Работа выполнена, а в свободное время вы вольны делать всё, что хотите. Хотите плутать в развалинах, тратя попусту боеголовки? Ваше право! Хотите высунуть из батискафов задницы и продудеть в Акву стаей китов? Пожалуйста! Я – удаляюсь!

Грузный Нептун медленно разворачивался, описывая широкий круг.

– И не попрощаешься даже? – дерзко хихикнул вслед Руперту Ян.

Вику захотелось придушить гадёныша – смеяться над разъяренным боссом все равно, что запихивать руки в пасть акулы.

– Отчего не попрощаться? – зарычал Руп. – Удачи вам и… Сделайте милость, сдохните все!

– Доброй дороги, капитан. – прошептал без тени иронии Харпер,

– А ты, Харпер, слейся с Аквой, безмозглый урод! – рыкнул Руперт в ответ.

– Как скажешь, брат. Я подожду тебя там. – прошипел святоша, снова всерьёз.

– Любоваться твоей набожной рожей и на том свете? Нет уж! – не унимался Руп, нервничая всё больше. – Подожди-ка ты лучше там, брат, кого-нибудь другого!

– Да ладно, Рупи, – затянула Ашира, будто пытаясь придать своему голосу заискивающей женственности, – Пройдись с нами вдоль руин, найдём какого ублюдка – выпустим пар. А отыщем выводок – отыграемся по полной!

– Чёрта лысого вы найдёте, дети мурены! – отрезал Руперт, уже почти сорвав в крике голос.

Виктор не пытался вернуть Руперта, он, молча, смотрел ему вслед, надеясь, что тот передумает. Надеясь впустую. Нептун медленно исчезал, превращался в размытую точку размером не больше планктона, маячившего у носа Сью. Вскоре он скрылся из вида, а затем исчез и с радара.

В руинах всё пошло не так, как только они наткнулись на патруль краулеров. Ян рванул вперёд, все ринулись к нему на помощь, а Гектор отстал. Он и погиб первым – его обступили сразу трое, пришедшие на подмогу патрулю. Виктор не мог помочь другу, он сам уходил от погони. Старушка «Марго» выдержала столько залпов, сколько смогла, а затем вспыхнула ярко-фиолетовым светом и исчезла, раскатистый хохот Гека оборвался в приёмнике. «Пиявка» Аширы крутилась как угорь на сковороде, она билась сразу со всеми, поочерёдно угощая зарядами плазмы то одного краулера, то другого. Харп рвал и метал, уничтожая одного врага за другим. Рация трещала от надрывного крика Яна, радующегося первой одержанной победе. Виктор, избавившись от назойливого «хвоста», сам зашел во фланг одному из краулеров, угостив его свинцом.

Когда появилась призрачная надежда на победу, к врагу вновь подоспела помощь. Шесть или семь субмарин – вертлявых, шипатых, чёрных. Ян пытался удрать, но медленный «Варг» был слишком простой мишенью. Торпеда догнала его, клюнув в зад. Алый всполох пожрал «Варга» и его хозяина в одно мгновение.

Ашира предложила бежать, Вик и Харп с легкостью согласились. Все подались вниз – в развалины древнего города. Маленькая и вёрткая «Милашка» Виктора легко лавировала меж бетонными глыбами, отрываясь от погони. Ашира шла следом. Харп выбрал свой путь. Он шел, чертыхаясь на каждом повороте, его крупный и неповоротливый «Рок» подвел хозяина. Виктор видел, как он пропал с радаров, не зная точно, как умер его друг.

Торпеда прошла совсем рядом с «Милашкой», по левому борту, едва не коснувшись её. Вик выдохнул от облегчения, радуясь неожиданной удаче – зря. Снаряд разорвался совсем рядом, ударив в огромную бетонную глыбу. Взрывная волна швырнула «Милашку», ударила о каменистое дно. Бетонная глыба обрушилась вниз тысячью кусков, похоронив под собой «Пиявку». Вверх поднялись неимоверные клубы пыли и грязи, укрывшие всё вокруг.

Всё это случилось несколько часов назад, но у Вика было ощущение, что прошло уже несколько дней. То, что он ещё жив – чудо. Или случайность – как посмотреть.

Темнота воды завораживала, гипнотически успокаивала Виктора. Он безвольно висел на нейрорефлекторах, вглядываясь в её бескрайние просторы.

«А если Харп был прав? – думал Вик, вспоминая подробности гибели своих товарищей. – Что если вода и вправду нечто большее, чем просто солёная жижа? Что если набожный Харпер, выпивоха Ашира, балагур Гектор, мудрый и спокойный Хойт, бесноватый Ян – сейчас являются частью Великого Океана? Что если они ждут меня, чтобы стать со мной единым целым?» Виктор улыбнулся – скоро он точно узнает ответ.

Его размышления прервались неожиданно, когда в иллюминатор брызнул свет – красные фонари ударили в глаза, треснувшее стекло заиграло сотнями искр.

«Краулеры! – вздрогнул он зажмурившись. – Они никогда не отступают, никогда не отпускают своих жертв».

Враг повис прямо у иллюминатора, будто издеваясь. Вик почувствовал как в «Милашку» впилась клешня манипулятора.

Его захлестнула истерика.

– Хотите взять меня живьём?! – закричал он, понимая, что его не услышат. – Хотите меня сожрать?!

Он потянулся к ручке аварийного управления. На тусклом экране вновь всплыла надпись – «Переключится из режима обеспечения жизнедеятельности в активный режим?». Вик нажал «Да», а затем снова, подтверждая команду.

На секунду «Милашка Сью» ожила, разноцветными огнями озарилась приборная панель, фонари осветили вражеский корабль, чёрный, огромный, угловатый.

– Сожри-ка ты лучше вот это! – истерично закричал Вик, дёргая за ручку запуска торпеды.

Прежде чем энергия «Сью» иссякла окончательно, и она вновь погрузилась во тьму, ожившая рация крепко выругалась голосом Руперта, удивлённым и перепуганным. «Дерьмо спрута! Какого чёрта ты …?»

Осознание пришло слишком поздно – торпеда уже сорвалась с места и ринулась к цели. «Нептун» содрогнулся. Яркая вспышка, рождённая детонированной боеголовкой, в одно мгновение поглотила Сью, ослепив Виктора.

И он увидел темноту Аквы совсем не такой, какой знал её раньше. Она больше не казалась ему тревожной или опасной, напротив, была спокойной и умиротворяющей. Виктору показалось, будто он стал её частью, проник в саму её суть, познал её. Раскинулся вместе с ней по всему миру, почувствовал её и всё то, что чувствует она: тысячи стальных субмарин, рассекающих её плоть; сотни городов и станций, расположившихся на её теле словно прыщи; течения, тёплые и холодные; оплетающий дно слой скользкого ила. Почувствовал гармонию целого, как и каждого отдельного составляющего её элемента.

Но когда оглушение прошло и сознание прояснилось, в последнее мгновение своей жизни, Вик почувствовал холод студёной воды, ворвавшейся в кабину через разбитое взрывом стекло и ощутил всю мощь её давления.